Особое мнение. Александр Поляков: Начал разговаривать с судьями – закончил играть (часть первая)

С главой судейского департамента КХЛ Александром Поляковым можно разговаривать до бесконечности. Вашего корреспондента с этим интересным человеком случайно свел Александр Шемякин, за что ему отдельная благодарность.

Это интервью состоялось в заключительный день 22-го мемориала И.Х. Ромазана, и только сейчас у нас появилась возможность представить его на ваш суд. Вторая часть этого разговора выйдет в понедельник (часть вторая - здесь). В печатной версии вы его сможете прочитать в третьем выпуске журнала «Металлург».

• Александр, не так давно Государственная Дума приняла закон, карающий договорные матчи. А как арбитры могут определить: играли те или иные команды «договорняк» или нет?
• Я думаю, что судье очень тяжело это определить именно на льду. Потому что, когда он выходит на лед, его основная задача – обслуживать матч, фиксировать нарушения, управлять игрой. «Договорняк» можно определить со стороны. Когда специалисты сидят на трибунах, наверное, в этом случае можно по каким-то критериям определить, но на льду это сделать очень тяжело.
• Какие-то команды на вашей памяти попадались на «договорняках»?
• Из тех средств массовой информации, в которых эта тема обсуждалась, я слышал про договорные матчи.  Еще раз говорю, понять и ощутить, где это происходит – тяжело. Мы только можем ориентироваться на какие-то околохоккейные события. Например, из прессы. Конечно, со стороны оценивать мы тоже с вами можем, но доказать конкретно, что здесь должно быть так, а не вот так, мы не можем. Мы же не можем назвать договорной ситуацию, когда игрок, вместо того чтобы бросать, отдает пас. 
• Во время локаута в НХЛ в КХЛ приезжали ведущие игроки североамериканской Лиги. Была ли возможность пригласить сюда лучших арбитров НХЛ?
• Такая тема звучала. И движение по этому поводу было, но мое мнение остается непоколебимым: если и приглашать сюда арбитра НХЛ, то на весь сезон. Вот эти гастарбайтерские замашки нам ни к чему. Потому что, во-первых, естественно, немного правила отличаются. Во-вторых, отличается жизненная и ментальная ситуация. Надо готовиться к этому. Как,  к слову, и нашим судьям, если они поедут туда. Насколько я знаю, в НХЛ судить очень тяжело. Сложно просто войти туда, не потому что не пустят, а потому что обстановка такая вокруг, и условия, и даже правила несколько другие. То же самое и здесь. Судья из НХЛ будет судить здесь, так, как он знает. А нашим судьям что остается делать? Судить так же, как он? Будет некий разброс. Поэтому лучше приезжать судить на год. За это время можно друг у друга учиться, получить какую-то информацию в течение матча, перед матчем и после матча. Не секрет, что запрос из КХЛ в НХЛ был, но ответили: извините, нам свои судьи самим нужны.      
• Можете назвать то число арбитров КХЛ, которые на ваш взгляд могут работать в НХЛ?
• Цифры не могу назвать, но могу сказать, что это – единицы. Во-первых, необходимо знание английского языка. Это важно больше, чем на пятьдесят процентов. Процентов на семьдесят точно. Помимо языка, нужно знать все сленги, обороты и прочие тонкости языковой географии Канады и США, а также сокращенные хоккейные термины, которыми мы здесь не пользуемся. А, во-вторых, это жизнь на колесах, к которой должны привыкнуть судьи. Потому что на первом этапе, чтобы попасть в НХЛ, арбитры проходят трехгодичный этап, когда они судят, например, 20 матче НХЛ и 100-120 матчей АХЛ за сезон. Раньше чем через три года, пока арбитр не втянется в эту систему, и не поймет всех тонкостей заокеанского судейства, он не будет судить матчи НХЛ в полном объеме. Раньше не допустят. А если в России остается семья, то сделать карьеру в НХЛ становится еще сложнее.
• Каждый год КХЛ пополняют новые клубы из Европы. Означает ли это, что в недалеком будущем матчи плей-офф Кубка Гагарина, а также матчи регулярного чемпионата будет обслуживать больший процент иностранных арбитров?
• Пока в КХЛ главными арбитрами работают Юрий Ренн из Финляндии и Владимир Балушка из Словакии. Оба, кстати, немного по-разному работают. Юрий работает только в КХЛ, а Владимир частично здесь, частично в Словакии. Не удалось нам договориться с чехами, хотя они обещали, что судья из их страны будет обслуживать матчи КХЛ. Не получилось. Еще вели некоторые переговоры – тоже пока не получилось. Я к чему веду. Сейчас прорабатываются разные варианты насчет того, как арбитры из Европы смогли бы здесь работать. Они все не хотят полностью тут жить. У них есть желание приезжать, уезжать и жить дома. У них там, естественно, семья, дети в школу ходят. Сейчас вариант вахтенного метода прорабатывается, они на это согласны. Причем, некоторые согласны даже судить исключительно в КХЛ, прекратив работу  в своих чемпионатах. Думаю, что шаг за шагом мы будем двигаться вперед. Хотелось бы отметить, что приглашать можно, но только сильнейших, у которых наши судьи могут чему-то научиться.  
• Как можно стать начальником департамента судейства КХЛ?
• Хороший вопрос. Если бы мне его задали лет сорок назад, то я бы не знал что ответить, и послал бы этого человека далеко и надолго. Потому что когда я заканчивал хоккейную школу «Крылья Советов», об этом, конечно, не думал. Как и все игроки юношеского возраста ругался с судьями. И делал какие-то подлые приемы, типа толчок соперника на борт. Это этапы. Как прийти в судейство? Надо какую-то цель иметь. Ты закончил играть, и тебе предложили посудить. Попробовать надо, иначе как понять, понравится тебе это или нет? Что, если, скажем, отдал хоккейной школе порядка десяти лет, прикипел к этому виду спорта, и потом вдруг все заканчивается. Такого не бывает, что подтверждает хоккейный бум в России,  а именно появление ночных, любительских лиг. Там играют все те люди, которые играли в хоккейных школах. Поэтому если решил остаться в хоккее (мы так именно называем - остаться), то один из путей этого – стать судьей. А дальше идет поэтапное движение, развитие, постановление каких-то целей. Как идешь к этим целям, какие трудности преодолеваешь – видно со стороны. Сейчас я, находясь на этом посту, вижу, как судьи растут. Кто-то быстрее растет, кто-то чуть медленнее. Но в итоге есть потенциал – он виден в принципе. Я вчера вышел посмотреть разминку «Металлурга», приглянулся мне ваш 99-й номер Каменев. Один пас в его исполнении, другой, одно движение, второе, - и я сразу обратил на него внимание: наверное, это будущая звезда. Потом поднялся к Величкину, и он закрепил мои догадки. Будущих звезд видно по первым движениям. Главное, чтобы с ними ничего плохого не случилось. Поэтому шаг за шагом ты ставишь за собой цели, двигаешься, и потом поступает предложение поработать в КХЛ. Когда был арбитром, с коллегами обсуждали, как можно улучшить судейство, что в этом направлении можно делать. Появилась возможность возглавить департамент. Предложили, - решил согласиться. Наверное, доверяют.
• Вы бываете в разных городах, можете давать какие-то оценки, делать сравнения. Что скажете о магнитогорской школе арбитров? Магнитогорским болельщикам наверняка хотелось бы видеть больше арбитров КХЛ именно из Магнитки. Как это может произойти?
• Все должно происходить своим путем. Никакой химии быть не должно. Если появился хороший судья… Хотя хорошим может быть только человек, а судья должен быть профессиональным, понимающим, что он делает на льду. Так вот, если такой молодой появился, то за ним как за обычным игроком надо следить, помогать ему и так далее. Вся проблема и беда большинства регионов, исключая Москву и Питер, в том, что там мало хоккея. А судья растет на играх: ни в тренажерном зале, ни в ледовой подготовке, а именно на играх, где им допускаются ошибки, что естественно, и он на них учится. И чем больше ты их совершаешь на начальном этапе, тем меньше будешь совершать в будущем. Ты их можешь быстрее обработать и анализировать, тогда быстрее растешь. Из какого региона сколько человек будет – мне абсолютно без разницы. Будет из вашего региона пятьдесят арбитров профессионального уровня – отлично.  В связи с этим возникнут только проблемы с назначениями, как сейчас происходит с московскими судьями. Мы над этим смеемся, в шутку говорим, что им надо прописку менять, уезжать из Москвы в Московскую область, чтобы не было этих претензий. Почему это происходит? Ребята едут в Москву из-за того, что там судить можно больше. Получается, что в среднем за год, включая юношеские соревнования, можно спокойно судить  120-150 игр. Так и происходит. Есть школы магнитогорские, челябинские, откуда выходят люди, которые, как я уже сказал, хотят остаться в хоккее. И начинают судить. Вот им надо помочь. Помочь каким образом? Помимо всего прочего, хотелось бы, чтобы и с нашей стороны, мы, руководители, тоже помогали бы. А как мы это можем сделать? Только тогда, когда смотрим на них. Поэтому когда мы говорим об инспектировании матчей (инспектирование – это не для команды) это именно для судьи. Инспектор работает только с судьей, и когда он будет работать с молодым судьей, он ему многое может подсказать, и тот будет исправлять ошибки и двигаться в том направлении, в котором нужно. Если арбитр будет один и ему никто ничего из профессионалов не скажет - это равносильно человеку в воде, который не умеет плавать. Конечно, мы ждем, есть перспективные ребята, развитие идет постепенно, из разных регионов есть судьи, сколько их должно быть – опять же все должно определяться по качеству.
• Помню редкий случай: в 2003 году на турнире Ромазана вы обслуживали матч «Ак Барс» - «Салават Юлаев». Но в третьем периоде произошла замена главного судьи: вместо вас на третий период вышел Антропов. Если помните, в чем была причина, почему не досудили ту игру?
• Ответ простой. Днем раньше мы поехали на озеро Банное искупаться, было жарко, и съели шашлык. Я и один из магнитогорских арбитров отравились, остальные нет. Я отравился сильнее, поэтому сразу после второго периода доктор команды положил меня под капельницу и потом ещё недели две сидел на таблетках. Поэтому хочу сказать спасибо руководству и доктору магнитогорской команды за экстренную помощь.
• В Магнитку во время плей-офф приезжал Пол Стюарт, я ему задал вопрос по поводу спорного гола Мартина Желины в финале Кубка Стэнли 2004 года. Он дипломатично ушел от ответа. Хотелось бы узнать, какая самая серьезная судейская ошибка была допущена на ваших глазах?
• Я не привык говорить о ошибках других судей, какие-то моменты были, но обсуждать действия того или иного судьи не буду. Я, как руководитель, могу дать какие-то определенные подсказки и пути решения моментов с точки зрения наблюдения со стороны, но в основном я лучше буду о себе говорить. Поэтому самая большая судейская ошибка, которую я допустил в своей карьере, была в Тольятти в матче «Лада» – «Металлург» Новокузнецк. Эта ошибка до сих пор присутствует, и мы стараемся над ней работать, чтобы ее не было. Тогда был спорный момент с взятием ворот, и я гол не засчитал, потому что шайбы в воротах не было видно. А судей видеоповторов тогда не было. В перерыве мне показали, что шайба все-таки там была, и я, наверное, как-то внутренне понял, что поставил команду в неудобное положение. После чего пытался выправить его тем, что начал выдавать нарушения другой команде. И это привело к еще большим ошибкам. Соответственно, меня наказали. Если ты ошибся, нужно это признать и идти дальше, но не менять условия игры. Если поменяешь условия игры, даже с благими намерениями, то все завалится вообще.
• А что такое идеальное судейство?
• Арбитры такой терминологией не пользуются, это понятие укоренилось оценками со стороны. Идеальное судейство это когда судей не видно, но чувствуется их рука. У нас так говорят: вы должны выйти на лед, оценить предварительно команды и начать судейство. Понять, как они играют, за что они играют, какие у них на сегодня цели. Либо это финальный матч Кубка Гагарина, либо первый матч в сезоне, либо первый домашний матч после выездной серии. И начать работать. По первым движениям игроков определить свой уровень судейства, показать всем: и гостям и хозяевам линию судейства и придерживаться этой линии весь матч. Еще добавлю по поводу идеального судейства: арбитр должен быть незаметным, но в то же время, когда нужно, выйти на первый план – то есть принять спорное по мнению команды решение, но очевидное для себя. Он должен быть уверен в этом решении, после этого решения арбитр получает некий кураж, уверенность в своих действиях. И продолжает дальше работать, и снова уходит в тень, а команды играют дальше. Наверное, с нашей стороны идеальное судейство воспринимается именно так.
• За несколько часов до нашей встречи мой сосед, узнав о том, что буду встречаться с вами, попросил задать вопрос о спичках в карманах. Правда ли, что арбитры держат по три спички в левом и правом карманах, и за счет них выравнивают штрафные минуты в игре?
• (улыбается). Честно говоря, эта тема поднялась как-то неожиданно в течение прошлого сезона. Мол, судьи начинают выравнивать игру удалениями. На мой взгляд, нет. А что было три года назад, когда нам говорили, почему это вы в одну сторону судите? Да, действительно, штрафов иногда бывает одинаковое количество, но не потому, что арбитры выравнивают, а потому что одна команда, удалявшаяся в первом периоде, во втором играет чище, а соперник продолжает играть по прежнему и штрафы идут в его сторону.  А такая байка, безусловно, присутствует, когда нам именно такое говорят, мы в шутку отвечаем: да, мол, перекладываем спички из кармана в карман.
• При просмотре матчей, особенно в НХЛ, неоднократно сталкивался с такой проблемой, как спорное удаление. В НХЛ нарушение может быть показано с различных ракурсов, и это очень удобно, чтобы определить было оно или нет. Однако полагаясь на то, что нарушения не было, был очень удивлен в обратном мнении, когда эти эпизоды просматривали профессионалы: арбитры и хоккеисты. Получается,  болельщики моментально не могут определить: было в действительности нарушение или нет.
• Болельщики болеют за команду. Хоккей можно сравнить с посещением театра или кинотеатра. Когда ты приходишь в эти места, не можешь знать с профессиональной точки зрения, как  отработали актеры, правильно ли все отснял оператор, толково ли сработал режиссер. Тебе либо это нравится, либо не нравится. То же самое и здесь. Болельщик пришел и смотрит: его команда выигрывает – хорошо. Тут вдруг судья появляется, который начинает мешать. Как в театре начинают хрустеть чипсами, разговаривать по телефону. И вот так они думают, что судья им мешает, но он выполняет свои обязанности, фиксирует нарушения. Ему доверили проводить этот матч, и собственно, он не должен просто так выйти и постоять в уголке, а игроки пусть в это время переломаются. Он должен вести игру. Тут возникает момент понимания, что происходит на льду, о чем мы говорили выше. Об уровне игры, о линии удалений, когда ему вступить, когда ему уйти в тень. Здесь возникает вопрос трактовки моментов и правил, и судья принимает решение на льду. Ага, здесь было нарушение, а там оно было, но меньше пятидесяти процентов. Столкнулись, упали, а со стороны болельщика может получиться так: ага, наших удаляет, а тех не удаляет. Вот проблема. И следует три-четыре удаления кряду в составе одной команды. В этой ситуации судья должен понять, что происходит, переговорить с той командой, взять какую-то паузу, подъехать к капитану, тренеру, спросить, что происходит, предупредить, если не они изменят характер игры, удаления продолжатся дальше. То есть, арбитр должен дать понять, что он тоже находится в игре, тоже управляет игрой и заинтересован в правильном и гладком прохождении матча. Бывают моменты, когда арбитр может пропустить удаление, потому что не увидел его. Что делать? Я помню здесь, в Магнитогорске, однажды судил. Валерий Карпов подъезжает ко мне: «Саша, ты что там пропустил! Давай, соберись!». Я извинился, ответил, что не видел момента. Такое тоже присутствует. Это нормальное общение. Игроки с первой минуты матча понимают уровень судьи, что где-то он пропустил, а где-то не разобрался.     

Окончание следует.