Особое мнение. Анатолий Махинько: За тридцать лет не было и мысли покинуть Магнитку

Анатолий Махинько – один из самых заслуженных людей магнитогорского хоккея. Его профессиональная карьера игрока прошла в «Тракторе», вместе с которым он в 1977-м году завоевал бронзовую медаль чемпионата СССР.

Долгие годы это достижение являлось фантастическим для уральского хоккея, пока на авансцену в середине 90-х прошлого столетия не вышел магнитогорский «Металлург», - будущий покоритель России и Европы. Анатолий Иванович вначале как игрок, а потом и как тренер стоял у истоков зарождения профессионального хоккея в Магнитогорске.

–        Анатолий Иванович, давайте этот разговор начнем издалека, с бронзового сезона челябинского «Трактора» 1977-го года. Та медаль у вас до сих пор хранится?

–        Конечно, на первом месте висит медаль.

–        В Магнитогорске недавно прошло чествование «Металлурга», теперь уже пятикратного чемпиона России и двукратного обладателя Кубка Гагарина. А тогда, в 1977-м, как чествовали «Трактор»?

–        Чествовали в доме культуры ЧТЗ. Было все красиво оформлено, но, конечно, не в таких грандиозных масштабах как сегодня, чуть поскромнее. Однако народа было много, все очень хорошо принимали команду. В то время это был грандиозный успех – выиграть медаль чемпионата СССР по хоккею. Город был доволен.

–        У вас есть объяснения тому, почему именно в 1977-м «Трактор» выиграл бронзовые медали чемпионата СССР?

–        Во-первых, команда очень долго собиралась Виктором Ивановичем Столяровым. Практически он собрал эту команду. Пришел Анатолий Михайлович Кострюков, взял несколько молодых талантливых ребят, добавил немного тактики, но самое главное – организовал игровую дисциплину. Это его заслуга в том, что игровая дисциплина в «Тракторе» стала на первом месте. Достаточно было хороших мастеров: Белоусов, Картаев, Шорин, Егоркин, Бец, Евстифеев, Сергей Макаров. По именам хоккеисты были хорошо известные, поэтому все так получилось хорошо.

–        Что изображено на этой бронзовой медали?

–        Она фамильная. Там написано: чемпионат СССР, третье место. И с обратной стороны фамилия хоккеиста.

–        Даже так?!

–        Именно. На каждой медали – гравировка фамилии хоккеиста. То есть, чтобы заработать медаль в то время, надо было сыграть не менее пятидесяти процентов матчей в чемпионате. И тогда ты получаешь медаль. К сожалению, Борису Молчанову не хватило одной игры, и ему не дали медаль. Представляете?

–        Жестко. У «Трактора» была возможность выиграть в том сезоне «серебро» или, быть может, скатиться ниже и не попасть в призеры?

–        Да. Могли занять четвертое место. Решающая игра была в Челябинске с Ригой, и в том матче мы обыграли соперника со счетом 4:2. Хотя два периода счет был ничейным – 2:2.

–        А когда в том сезоне поняли, что вы, хоккеисты «Трактора», сможете выиграть медали чемпионата СССР?

–        А мы об этом не думали, играли в свое удовольствие. И всё. Команда была хорошая, свои очки брали, да и чужие цепляли: у «Спартака», ЦСКА, «Динамо».  Поэтому задел и получился.

–        Что хоккеисты «Трактора» получили в качестве премиальных за третье место? Машины, квартиры, домашнюю мебель?

–        Нет, из мебели ничего. Просто дали премиальные. Те времена были поскромнее, чем сейчас.

–        Помните, на что их потратили?

–        Не помню. Не помню даже, какая была сумма.

–        Вы в хоккей целенаправленно пришли? У вас была мечтать стать хоккеистом?

–        Это получилось совершенно случайно. Мы в детстве очень много играли в хоккей во дворе в валенках. А потом отец купил коньки простенькие, - «дутыши» назывались. Стал понемножку ходить на каток. И в дворовый хоккей мы целыми днями гоняли, не по час-полтора, а по пять-шесть часов  в день. Так получилось, что я жил рядом со стадионом, и однажды там проводились всесоюзные соревнования по мотогонкам на льду. Народу на стадионе было столько, что негде было встать. Пришлось залезть на хоккейную трибуну. Здесь мотогонки идут, а с другой стороны пацаны в хоккей гоняют. Я повернулся, естественно, туда, там и остался. Надел коньки, пошел с ними гонять. Тренер увидел – Николай Иванович Черненко, - царство ему небесное. Подзывает: «С какого года?» - «С 51-го». - «Старый». А мне было 12 лет. Я пошел с ними играть, он опять подзывает: «С какого года?» - «С 51-го» - «Старый». В третий раз тоже самое. Наверное, он хотел, чтобы я сказал, что помоложе. Но я не обманул, и тренер велел на следующий день прийти получить форму.

–        Ну и как? Сразу все стало получаться?

–        Нет, конечно. Я попал в команду 51-го года, где были очень сильные пацаны. Тот же Владимир Девятов. В конце концов, он ушел в «Трактор», а из «Трактора» – в московское «Динамо». Очень была сильная команда. У нас челябинский «Металлург» играл по классу «Б», и, естественно, вся молодежь играла по классу «Б». И вот мы выиграли два раза чемпионат России среди юношей по классу «Б». Финалы проходили в то время на открытом воздухе в Коми ССР в городе Инта, на далеком Севере. Потом стал играть за юношей. Уже последний год выпускной когда был, у нас в команде класса «Б» одного хоккеиста выгнали из команды за пьянку. Освободилось одно место. Юрий Иванович Мальцев меня пригласил. Это был январь, - конец сезона. Позвал меня в раздевалку: «Вот твое место, вот твоя майка». Играй пока за юношей. Играю, играю, уже закончили играть, а меня ни разу во взрослую команду не пригласили. Я сам пошел к Юрию Ивановичу с просьбой дать мне шанс. Он позвал на тренировку на большой «поляне» для массовых катаний. Лед берегли. Я пришел, погоняли, Мальцев сказал: «Завтра игра – приходи». Пришел на игру, два периода отсидел в запасе. Старички сделали результат. Один затем говорит: «Юрий Иванович, что ты его держишь на скамейке, дай я отдохну. Пусть молодой побегает. Я вышел, забил сразу гол. Мне сказали на вторую игру приходить. Та же история. И так восемь игр подряд. Потом меня сразу взяли в штат команды, и так пошла спортивная карьера.

–        А в «Тракторе» как оказались? Случай помог?

–        С 1972 по 1976 гг. учился в Караганде в пединституте физического воспитания. Там уже было несколько хоккеистов, поигравших в «Тракторе»: Анатолий Николаевич Шустов и Виктор Михайлович Перегудов. Сейчас Виктор Михайлович в школе ЧТЗ работает, а Анатолий Николаевич два года назад ушел от нас. Я там играл с ними. Они, естественно, сделали звонок в Челябинск, и меня пригласили на просмотр в декабре 1975 года. Я откатался недели две и вернулся обратно, договорившись с руководством «Трактора», что они меня в конце сезона вызовут.  И был такой момент, что  с января до конца сезона из «Трактора» не было никаких известий. Зато параллельно активно включилось рижское «Динамо». Рижане хотели меня забрать. Приезжал за мной тренер Грабовский, ездил буквально по пятам по всей Сибири. Рижане стали меня звать, обещали хорошие условия. А я все-таки больше хотел в «Трактор». Подхожу к Перегудову: «Виктор Михайлович, «Трактор» молчит, что делать?». – «Да без проблем!» Пошли мы на почту, заказали телефонный разговор с Челябинском. В течение часа ждали, пока нас соединят. Трубку взял председатель ДСО общества ЧТЗ Брик. Перегудов ему говорит: «Вы что там думаете? Махинько в Ригу собрался ехать, его там атакуют, а вы молчите». Дали трубку начальнику команды «Трактор»: «Витя, ты сможешь его задержать на два часа?!». – «Ну, два часа я вам гарантирую». Через два часа приходит телеграмма из Челябинска: «Срочно выезжай на получение двухкомнатной квартиры». Так Перегудов квартиру мне пробил и «Трактор» (смеется).

–        Нынешнее поколение молодых людей не совсем поймет, какой резон был у Перегудова беспокоиться насчет вашего будущего?

–        Мы очень хорошо дружили. И они сами были воспитанниками «Трактора» - Шустов и Перегудов. Поэтому сопереживали за свою команду, и хотели, чтобы я играл именно там. Караганда не сопротивлялась моему переходу. Там были даже рады тому, что игрок их команды из Второй лиги отправился играть в Высшую.

–        Когда поняли, что Высшая лига именно для вас?

–        Первый год тяжело было именно в начале. Залезть в состав такой команды было непросто. Первое время сидел на скамейке, иногда подпускали, но меня это не устраивало. Я даже хотел отпроситься. В принципе, просился уже. Смотрю, не играю, говорю: «Отпустите меня, что я сижу?». Кострюков настоял: «Нет, ты у меня будешь играть, железно в основном составе». Так и получилось.

–        Тренировались команды по одной и той же методике или все-таки какая-то разница была?

–        Думаю, большой разницы не было, потому что все действовали по одной схеме. ОФП: штанга, кросс и все остальное. Лед – тоже самое. Может, разница была в том, кто раньше на недельку выйдет, а кто позже.

–        Куда выезжали на сборы?

–        С «Трактором» несколько раз выезжали в белорусские Стайки, несколько раз в Прибалтику – в Даугавпилс. А в конце карьеры ездили в Миасс, и на озеро Малый Сунукуль. Там был пионерский лагерь ЧТЗ, и хорошие условия: поле, вода, лес. Не стали далеко ездить, а выбрали место рядом. Нагрузки были очень большие. Сейчас таких нет, они теперь более щадящие. И кроссы по 15-20 километров бегали, народ умирал. Не считал, и не считаю, что нужно бегать по 20 километров. Можно и 9 километров пробежать, но получить больше пользы, чем от 20 километров, после которых неделю все болит.

–        Доводилось слышать, что, мол, когда выходили против лидеров ЦСКА, «Динамо», играть жестко против них строго запрещалось. Это правда?

–        Нет, такого не было. Никогда не было. И Михайлов, и Петров, и Харламов. Их бьешь, они потом на тебя посмотрят, запомнят. По-спортивному были злые игроки. Тоже за себя умели постоять, причем играли против нас всегда с уважением, не допускали хамства.

–        У вас были друзья в тех командах?

–        Конечно. Особенно, когда Сережа Макаров, Сергей Бабинов, Сергей Стариков ушли в ЦСКА. Общались и с другими хоккеистами, против которых давно играли. Ведь команд в Высшей лиге было не так много, а с теми, кто в ней играл 5-10 лет, регулярно общались после матчей как друзья. На игре – да, нет друзей. А вот после – пожалуйста.

–        У вас самого не было шанса оказаться в каком-нибудь московском клубе?

–        Однажды Владимир Девятов, с которым проучились девять лет вместе в школе, после игры «Динамо» - «Трактор» в Москве подошел ко мне уже будучи игроком динамовской команды и сказал, мол, Юрзинов про тебя там заметку сделал. Так что, давай, старайся. Но эта тема в дальнейшем не получила развития.

–        Тогда в Магнитку не переезжали с некой опаской?

–        Нет. Я уже в принципе решил закончить карьеру игрока. Валерий Белоусов отсюда уезжал на тренерскую учебу в Москву и пригласил в «Металлург» вместо себя. Иван Клюкин и Валерий Постников подключились. И я дал согласие.

–        Парадокс, но в те годы даже такому мастеру как Валерий Белоусов не нашлось места в челябинском хоккее. Тяжело было устроиться в системе «Трактора» после окончания карьеры хоккеиста?     

–        Думаю, да. Потому что проблемы с трудоустройством были у Николая Макарова, у Анатолия Картаева, и у Валерия Белоусова. Они втроем были кандидатами на пост старшего тренер челябинского «Металлурга». Но так получилось, что Картаев с Макаровым остались, а Белоусову места не хватило. Как-то так получилось, и он уехал в Магнитогорск.

–        Вы в Магнитогорске с 1986-го года. Когда сюда переезжали, не думали, что останетесь здесь надолго?

–        Нет, не думал.

–        Как получилось в итоге?

–        Ну как? Играли, играли, играли… Неплохо играли. Бились за третье место, что ли. Играли в Тюмени. Всю игру проигрывали, догоняли, снова проигрывали, и снова догоняли. 5:4, - в пользу хозяев, мы делаем ничью 5:5. Остается несколько секунд, и нам забивают шестой гол. Я настолько психанул, что выпалил: «Всё, я заканчиваю!». Слово – не воробей. Пришел к Постникову: «Валерий Викторович, я заканчиваю». – «Ты не гори…» - «Но ведь я уже объявил. Если после моих слов продолжу карьеру, как в глаза людям буду смотреть?». Буквально проходит день-два, Постников предложил остаться в «Металлурге» помощником. Я согласился.

–        А потом возможность и желание вернуться обратно в Челябинск возникало? 

–        Нет, никогда не возникало, да и я, честно говоря, не хотел. Привык в Магнитогорске ко всему: обстановке, людям, руководству. Все меня устраивало.

–        Что тогда в Магнитогорске приятно удивляло?

–        Конечно, хотелось здесь добиться чего-то как игроку, и как тренеру. В конце концов, много с Посниковым поработали на эту тему, и селекционную работу в то время провели огромную. Столько хоккеистов сюда пригласили, они приехали. Это и сказалось на результате.

–        Понятно, что здесь не хватало искусственного льда…

–        Конечно, этого. Когда сделали лед, и народ по-другому пошел. Уровень зарплаты был неплохой по тем временам.

–        А вот когда не было искусственного льда, хоккеисты в Магнитогорск всё равно приезжали. Чем их сюда завлекали?

–        Помните то время, когда был бартер? Хоккеисты такие же люди, они хотели жить хорошо. Их стали приглашать и выдавать продукцией: кому телевизор, кому стенку, кому машину. Магнитогорское руководство создавало все условия. И выполняло все обещание. Сарафанное радио сработало: «В Магнитке всё, что обещают, выполняют!». Всё, и народ сразу поехал, потому что никогда никого не обманывали, всегда все делали. У хоккеистов была уверенность, что здесь не обманут. Пользуясь случаем, хочу поблагодарить руководство металлургического комбината в лице Виктора Филипповича Рашникова, а также вице-президента ХК «Металлург» Геннадия Ивановича Величкина за вклад в развитие магнитогорского хоккея, в том числе детского и молодежного.  

–        Получается, на тренерский путь вас подтолкнул Постников. Некоторые, чтобы стать тренером, паузу берут, думают, год, может и больше. А у вас очень быстро всё получилось, и тренерского опыта никакого.

–        В тот момент у меня особого выбора не было. Либо ехать в Челябинск в никуда, либо здесь оставаться и работать. А помощником почему пошел? Опыта игрового хватало. Постников был отличным теоретиком, за моими плечами – практика. Вместе как-то сложилось, хорошо получилось.

–        Помните свой первый сезон на тренерском мостике?

–        Не помню, не обращал внимания, но это точно ещё было на «Малютке».

–        Вам, как хоккеисту, проведшему большую часть игровой карьеры на искусственном льду, тяжело было играть на «Малютке»?   

–        Нет, не было. Уровня мастерства хватало, чтоб играть по Второй лиге, а остальное – мелочи. Трибуны всегда полные, это стимулировало. Хотелось что-то показать людям, чтобы они не думали, что приехал какой-то варяг денег срубить. Всегда с удовольствием играли. Юрий Шумаков приезжал тогда вместе со мной.

–        Получался тот хоккей, в который вы умели играть на искусственном льду, на «Малютке» в мороз?

–        Конечно. Привыкаешь же. Две-три тренировки покатался, привык – и понеслась.

–        Через ваши руки прошли очень многие игроки, в том числе Малкин и Кулёмин. Чем они выделялись тогда на фоне остальных?

–        Малкин на протяжении своего детского периода, конечно, очень здорово выделялся. А когда  он пришел в фарм-клуб, там были ребята постарше на три-четыре года. Ему месяца два-три было тяжело, и потом акклиматизировался. Он-то в фарм-клубе побыл года полтора, не больше. После того, как стал сильно выделяться, его сразу же забрали в команду мастеров. У Николая Кулёмина была ситуация посложнее. В фарм-клуб попал благодаря Юрию Исаеву. Играть к тому времени практически закончил, выступал в Сибае. А здесь народу в фарм-клубе не хватало, и Юрий Алексеевич взял Кулёмина, и тот попер сразу же. Здоровья хватало, мастерства тоже. Ему нужно было время. И вот он дождался этого времени, и взорвал, так сказать, атмосферу.    

–        Можете сказать, кто из молодых игроков был очень талантлив в свое время, но так свой талант и не раскрыл?

–        Думаю, что это в первую очередь Евгений Шаранов, хоккеист 1982 года рождения. Конечно, был талантлив, по своему возрасту играл неплохо. У них вся троечка хорошая была: Гладских – Шаранов – Зоткин. Но потом Гладских с Зоткиным выросли, возмужали, а Женя Шаранов остался маленьким, но колобком. К сожалению, дальше фарм-клуба он не пошел.

–        Знаете о дальнейших судьбах своих воспитанников?

–        С кем вижусь, знаю, чем занимаются. Бывает. Не так часто встречаемся. У каждого своя работа.

–        Чему можно научить молодежь, работая тренером фарм-клуба?

–        Там особо учить-то не надо. Ведь не будешь же учить их шайбу водить? Всё уже давно обучено. В основном ставку делали на физическое развитие, и на тактику. Приучали их к системе игры, чтобы они все выполняли, делали. А потом уже кто талантливый, кто умнее, кто схватывал быстрее, те и уходили. Через фарм-клуб прошло много игроков, которые потом заиграли во взрослом хоккее.

–        С теми, кто заиграл в дальнейшем, наверное, особо мучиться не пришлось?

–        Верно. Особо с ними проблем не было. Они были уже обученные, дисциплинированные. Их надо было только поставить в нужное русло. Они тем более все хотели играть, были молодцы. Им трудно не было. Некоторые попадают в фарм-клуб, и считают, что все сделали, ничего в жизни больше не надо.

–        Алексей Береглазов чисто ваш воспитанник?

–        Нет. Я с ним работал четыре года. До меня с ним работал Виктор Сальников на протяжении трех лет. И полтора года после меня до самого выпуска работал Сергей Могильников. 1994-й год был хороший. Считаю, зря у меня его отобрали. Там случилась, можно сказать, беда. Мы шли на втором месте после «Трактора» и могли выйти в финал первенства России. Оставалось два тура: один дома с Уфой, второй – в Тюмени. Надо было набрать ровно 50 процентов очков. Но случилось несчастье: перед играми с Уфой заболели гриппом пять игроков первой пятерки. Мы играли без первой пятерки, и взяли лишь очко. Они восстановились к матчам в Тюмени, но полностью заболела вторая пятерка. Нам надо взять пять очков, а мы взяли только два, и не попали в финал. Руководство школы посчитало, что задачу не выполнили, и команду отдали Могильникову. На следующий год они стали пятыми…

–        Так и не попали никуда.

–        Увы. Хотя я рад тому, что игроки 94-го года при деле: и Дорофеев, и Шингареев, и Береглазов, и Мамаев, и Реунов, и Тимашов. Они все играют: кто в Высшей лиге, кто в КХЛ.                                              

–        У Береглазова есть такая особенность: он в том же «Металлурге» стал лидером за очень короткое время.

–        В детстве Алексей был очень обучаемый. Не надо было сто раз говорить ему. Ему скажешь один раз, он всё понимал, старался делать, а это в хоккее вообще очень важно. Если игрок сразу воспринимает то, что ему говорят, он далеко пойдет. Некоторым по три-четыре раза говоришь, что ты не Фетисов, он все равно думает, что Фетисов. Алексей всё понимал с первого раза, как нужно играть, а как нельзя.

–        Он про вас не забывает?

–        Мы с ним встречаемся.

–        То есть, он готов для ваших юных воспитанников  провести мастер-класс?

–        Если я попрошу, то он не откажет.

–        С какими ребятами сейчас работаете?

–        В этом году работаю с командой Сергея Пуртова 2002 года. Есть очень хорошие ребята, они очень похожи на 94-й год. С амбициями пацаны, есть талантливые ребята. Есть вообще талантливые, но что-то свое пытаются изобрести, и если их немножко правильно поломать, направить в правильное русло, из них тоже хорошие хоккеисты получились бы.

–        Не трудно ли перестраиваться в работе: сначала с молодежью работаешь, а потом с младшими юношами?

–        Это даже интересно. Везде всё по-новому, молодежь расслабиться не дает.

–        А вам с кем проще?

–        Большую часть тренерской карьеры работал со старшими, а однажды мне дали младших юношей. Сразу возник вопрос: «Что делать?». Звоню Виктору Михайловичу Перегудову с этим же вопросом, и слышу ответ: «Не мешай им, талант сам вылезет» (смеется). Действительно, так и получается. Набирали недавно 2010-й год, один мальчик на коньках плохо катается, встал сам в ворота: «Буду Третьяком!». Смотрю: растяжка есть, ноги правильно кладет на лед, руки тоже. Виктор Королев стоит за воротами и показывает мне: мол, вот он - будущий вратарь. С маленькими интересно работать.

–        Тяжело с родителями игроков разговаривать?

–        Если найти общий язык – никаких проблем. Главное, найти общий контакт. С 1994-м, с 2001-м годами проблем не было. Общаться надо: объяснять, если есть вопросы, пусть задают.

–        2002-й год – взрослые ребята, на что акцент будете делать в следующем сезоне?

–        С ними работаем постоянно над техникой, катанием. Вот сейчас будет период, когда надо будет с ними работать тактически. Наигрывать схемы. Ведь они уже становятся взрослыми.

–        Что вам дает звание заслуженного тренера России?

–        Я не знаю, что оно дает, но все, кто меня знает, поздравили, пожелали дальнейших успехов. Хочется еще сделать что-нибудь хорошее, поработать на благо магнитогорского хоккея.

–        Раньше «Стальных Топоров» тренировали. Сейчас уже не так плотно с ними работаете.

–        Получилось, что перевели на 2002-й год, пошли вечерние тренировки, и с «Топорами» пришлось расстаться. Договорились с Константином Мазуркевичем, что если будет возможность приходить на игры и тренировки, то буду приходить. На тренировки редко получалось, а вот на игры постоянно. Они попадали так, что тренировка с детьми заканчивалась, а игры «Топоров» начинались.

–        Ваши впечатления от любительской лиги Магнитогорска?

–        Интересно работать, потому что приходят заниматься именно любители. Они действительно смотрят тебе в рот, слушают внимательно, что-то хотят сделать. Время для них, конечно, упущено в плане катания, владения клюшкой. Радует то, что они стараются научиться что-то сделать. Скажу, что ФЛХЛ – лига хорошего уровня, игры проходят очень интересно, даже захватывающе. Уровень приблизительно одинаковый, но азарта и задора иногда больше, чем у профессионалов.

–        Сами в хоккей сейчас играете?

–        Играл до поры до времени. Пока не заболели суставы. Начинаешь чуть нагрузку давать, суставы начинают болеть. Возраст сказывается. Хотя ветераны зовут играть, но я им говорю, что повесил коньки на гвоздь и снимать их с него не собираюсь.

–        Рыбалка для вас серьезное хобби?

–        Рыбалка и охота. Они дают переключение с одной деятельности на другую. Когда перехожу с хоккея на рыбалку и охоту, я просто отдыхаю. Мне не обязательно нужно поймать рыбу или кого-то застрелить. Это не самое главное. Главное – процесс, чтобы переключиться. В тренерской работе нагрузка в первую очередь психологическая, а не физическая. Психологически устаешь постоянно очень сильно. Нравится зимняя рыбалка. Сигуют постоянно 20-30 человек, которые друг друга знают, а потому и там, бывает, заводят разговор о хоккее, хотя я их прошу поговорить именно о рыбалке.

–        Как вы уже сказали, процесс для вас важнее, а какие достижения в плане трофеев?

–        Самый, конечно, охотничий трофей – кабана брали в засидке. Очень долго охотились, кормили недели две. Зерно возили с егерями. Еще был лось и косуля.

–        А как же медведь?

–        Предлагали, но что-то я не хочу на медведя. Не надо (смеется).               

Интервью вел Артур ИВАННИКОВ.

При использовании материала ссылка на источник строго обязательна.